Для Натальи Самсоновой.
Первые сомнения начали появляться еще в раннем детстве, когда однажды я увидела первый раз в жизни, как мама плакала навзрыд от обиды на папу, из-за того, что он как-то испортил с ее французские духи. Помню, что очень испугалась, т.к. никогда еще не видела, чтобы мама так плакала. Мне было лет 5.
Второй случай сомнения случился, когда мне было уже примерно 10. Мы уже жили в отдельной квартире без бабушки. Не помню откуда мы пришли с мамой, но мы увидели дома, что все табуретки в квартире сломаны и раскурочены. Я сначала подумала, что у нас в квартире были воры. Но потом я поняла, что наверное это папа, т.к. его не было дома и мама плакала. Тогда я в первый раз услышала от нее, что наверное ей и папе надо развестись, но все будет хорошо. Она пыталась меня успокоить, но я была в шоке. Не помню обстоятельств, но он скоро вернулся, всё починил и долго был добрым.
Следующие сомнения появились во мне, когда я подружилась со своей подругой Мариной и стала частенько приходить к ним в гости домой. У них все было по-другому. Во-первых у них всегда было дома много вкусно приготовленной разнообразной домашней еды. У них всегда были вкусняшки, приготовленные мамой. Вазочка конфет и печений всегда стояла на столе. А у нас вазочка вкусняшек на столе просто стоящая несъеденной — нонсенс. Домашняя приготовленная вкусная и разнообразная еда — только по праздникам или у бабушки. В остальное время полуфабрикаты из магазина или я сама себе что-то готовила в меру своих возможностей из того, что в данный момент было в холодильнике. Вкусняшки, если они были, то были спрятаны для ближайшего праздника. Приходилось их искать, рыская по разным местам и есть по чуть-чуть втихаря. Но все это я списывала на различия в материальном достатке наших семей и несильно из-за этого волновалась. Просто удивляло, что оказывается, так бывает. Но вот гораздо больше меня беспокоило отношения Марининой мамы к Марининому папе. Я видела, как она его ждала с работы, готовила ужин ( или что-то разогревала) — специально для него ( мы уже (дети) были накормлены). Как ласково с ним разговаривала, при том, что мне он казался достаточно суровым и я его побаивалась. Называла его Коленька. Он же, при всей своей внешней крайней суровости, был очень вежлив и ласков в разговоре с ней. Такого и близко у нас дома не было. В это время мне было 13-14 лет.
Момент, что у нас в семье конкретно что-то не то, случился наверное лет в 16-17. В примерно этом возрасте ( сейчас не понимаю, почему не раньше) до меня дошло, что так, как мы всегда гудяли на улице с папой — это не правильно. Все мое детство, когда мы (достаточно редко) выходили гулять втроем (папа, мама и я), то папа всегда шел слишком быстро и уходил далеко вперед. Я была маленькая и не могла идти так же быстро, а мама не могла оставить меня одну и в результате практически всю прогулку мы с мамой шли сзади, а папа метров на 50 впереди. Меня это тогда очень беспокоило (поэтому и запомнилось в виде вопроса), и я пыталась все время его остановить, чтобы он нас подождал. Он немного ждал, а потом опять уходил вперед. И вот только в 16-17 лет до меня дошло, что так семьей нормальной не гуляют с ребенком. и это 100% ненормально.
Лет с 14 примерно у меня пропал душевный контакт с родителями, я не могла рассказать им о своих проблемах, о том, что меня беспокоило или радовало.
То, что меня радовало, я могла рассказать бабушке, что беспокоило — никому из родителей. На вопрос «как дела?» отвечала всегда «Нормально» или «хорошо», более подробно рассказать меня не просили особенно.
Это все то, что вспомнилось сразу и написалось за 20 минут под просмотр сериала, лежа в кровати. Если начать специально копать или вспоминать, то наверняка еще куча всего накопается, но не знаю нужно ли это сейчас.
Дату поста поставила 2015 годом, т.к. не хочу, чтобы этот пост был близко к видимой ленте. На самом деле написано только что: в 0:13 10.01.2018.
